Центральные банки? Нет, лучше жестяные…

Банки… Что может быть хуже, чем банк в наше смутное время. Представьте, что вы управляющий Центробанка. Каждый день вы приходите на работу и просматриваете статьи ежедневных финансовых газет и новостные ленты.

Вы читаете, что на рынках - ценных бумаг, облигаций, золота, нефти - наблюдается легкое головокружение от “обилия ликвидности, которая должна куда-нибудь уходить” или что-то в этом роде. И эта ликвидность—ваших рук дело. 

Возможно, вы ощутите душевное беспокойство еще до того, как выпьете первую чашку кофе. Из пройденного ускоренного курса по спасению экономики вы знаете, что навести порядок после лопнувшего пузыря активов не так легко, как кажется.

Если вы хотя бы чуть-чуть интересовались тем, что происходило в последние два десятилетия, вы должны знать, что то, что сегодня является лекарством, завтра может превратиться в яд, что длительные периоды дешевых денег в качестве средства излечения от спада могут привести к раздуванию еще больших пузырей, а также, что предупреждение болезни может оказаться лучшим лекарством.

Итак, какое же решение необходимо принять? На пути к устойчивому росту американской экономики по-прежнему много препятствий, кредиты все еще не доступны тем секторам экономики и предприятиям, которые в них нуждаются, а финансовая система пока еще не способна вести независимое существование. Безусловно, есть лучший способ, чем организация чередующихся периодов пузырей активов и крахов.

“Ситуация снова как в 2003 году”, - говорит Уильям Уайт, председатель Комитета по экономическому развитию и анализу Организации экономического сотрудничества и развития в Париже. Уайт ссылается на “точку перегиба” в 2003 году, когда, после продолжительного периода сохранения процентных ставок на ультранизком уровне - 1% в США, 2% в Европе и почти 0% в Японии - монетарный стимул спровоцировал рост цен на активы - первоисточник всех пузырей на рынке жилья и причина кризиса, в результате которого финансовая система оказалась на грани разрушения. 

Далекий 1987

Как отмечает Уайт, очень хочется сделать то, что когда-то принесло результат, даже если в долгосрочной перспективе это приведет к ухудшению ситуации. “Мы сейчас находимся в конце того пути, на который ступили в 1987 году, если даже не раньше, с учетом кредитных пузырей, сопутствующих ростов цен на активы и неразумного расходования средств при каждой возникающей проблеме”.

Снижение процентных ставок, ведущее к увеличению дефицита федерального бюджета - этот метод действует в краткосрочной перспективе, а в долгосрочном периоде (да, мы все умрем, но наши дети будут жить) ведет к созданию огромного долга и еще множеству проблем, которые никому не нужны.

Ни один председатель Центробанка или представитель правительства не отваживается смотреть людям открыто в глаза и говорить правду, особенно, когда предлагает два непривлекательных варианта: либо нам придется пережить длительный период стагнации с дешевыми деньгами и государственным расходами в качестве подушки для смягчения негативных последствий, даже с угрозой появления новых дисбалансов; либо мы принимаем одну большую дозу лекарства и переживаем короткий, но более болезненный период ограничений и реструктуризации, которые позволят выжать излишества из существующей системы. 

Храбрецы и мудрецы 

“Когда в качестве альтернатив выступают стагнация и болезненное регулирование, выбор требует исключительной отваги, - говорит Уайт. - Сдается мне, не найдется храбреца, у которого хватит духа выбрать второй вариант”. Возможно, именно поэтому бывший председатель ФРС Фредерик Мишкин привел изящный и в то же время вымученный аргумент в выпуске ежедневной финансово-экономической газеты Financial Times в отношении того, почему сегодняшние пузырящиеся рынки не являются поводом для беспокойства.

Как пишет Мишкин, не все пузыри активов возникли по одним и тем же причинам или одинаково опасны. К категории плохих относятся пузыри, создаваемые кредитным бумом, которые предполагают увеличение использования заемных средств, повышение цен на активы и рост стоимости кредитования актива против увеличения его ценности. Пузырь на рынке жилья относится к категории плохих и опасных.

“Пузырь простого иррационального изобилия” не так плох и представляет меньшую опасность для экономики. Пузырь на рынке акций технологических и Интернет-компаний в 90-х гг. и пузырь на рынке ценных бумаг в 1987 году, которые не привели к разрушению балансов банков, относятся к категории менее плохих и менее опасных. 

Не так уж плохо 

Как уверяет Мишкин, если сегодняшняя ситуация на фондовых и товарных рынках представляет собой пузырь, его не следует воспринимать как повод для особого беспокойства. Во всяком случае, не в США и не в Европе. Можно утверждать, что существенной разницы здесь нет, однако, это говорит об эволюции взгляда Мишкина по сравнению с полным отрицанием пузырей активов в качестве дестабилизирующего фактора (выступление в январе 2007 года).

Безусловно, при сокращении банковского кредитования любой лопнувший пузырь не окажет такого же волнового эффекта, как чрезмерная задолженность на рынке жилья. Однако это совсем не значит, что сохранение процентных ставок на нулевом уровне обеспечит эффективное распределение кредитов. По мнению Уайта, нулевые процентные ставки и количественное ослабление могут привести к двум результатам.

Либо они непосредственно повлияют на инфляционные ожидания, поощряя общество тратить деньги сегодня для того, чтобы опередить рост цен завтра; либо они приведут к повышению цен на активы, вызывая у людей чувство благополучия и желание тратить больше. Оба следствия связаны с очевидными рисками, но, как выразился Уайт, “это так просто, что вполне может сработать”. Конечно, может. С другой стороны, последствия могут быть крайне негативными. Лопнувшие пузыри часто ведут к негативным последствиям.