Приличная квартира неприлично дешево

Вот и настало счастливое время для человека, у которого есть $50 тыс. Если еще летом с такой сумой даже о собачьей будке на Окружной невозможно было мечтать, то теперь, судя по «Авизо», это цена приличной однокомнатной квартиры в новом доме (с отделкой или ремонтом) на массиве.

Но моя подруга решила не переплачивать и следила за судьбой скромной гостинки в отделенном районе: в сентябре за нее просили $80 тыс., в октябре – $60 тыс., в ноябре – $40 тыс. Накануне Нового года уступили за… $22 тыс. с оформлением…

Декабрь 2008-го стал пиковым по уровню падения цен на жилье и объемам спада продаж квартир: последний показатель по сравнению с ноябрем понизился на 88%. Падение цен, официально, составляет 40-60%, но даже банальный просмотр объявлений показывает: новое жилью подешевело вдвое, старое – втрое. Несколько лет назад такое казалось нереальным…

Хорошо помню весну 2005 года, когда Юлия Владимировна Тимошенко, по случаю Пасхи, «уронила» доллар с 5,35 грн./$ до 5,05 грн./$. Я тогда искала в Киеве самую дешевую однокомнатную квартиру (не гостинку) в районе Русановки, Левобережной и Ленинградской площади. Брать большой кредит не хотелось. А с небольшим на дорогую новостройку не хватало. Денег было «впритык».

После искусственного удешевления доллара силами первого Кабмина Тимошенко взлелеянная мною неэлитная жилплощадь за одну ночь подорожала на 10%. И дорожала дважды в день: после ланча и перед ужином. А я за ней гналась.

Выглядело это примерно так. Берешь газету «Авизо». Находишь цену в $35 тыс. за «чешку» и звонишь брокеру. С той стороны трубки вальяжный голос хозяина положения сообщает, что квартира стоит уже $36 тыс. Прибегаешь на просмотр, там, кроме твоего брокера, еще два чужих со своими клиентами. И за время, пока ты отпросился с работы, добежал до метро и прискакал в квартиру, она поднялась в цене еще минимум долларов на 500. А так, для ровного счета, можно и на тысячу.

Брокеры за тобой не бегают. Знают, что завтра жилье еще подорожают, но его все равно купят, опасаясь новой послезавтрашней цены. Их процент рос каждый час. Мои надежды таяли с каждой минутой.

Фактически мне просто подфартило. В какой-то «пограничный» ценовой момент, на телефонный звонок ответила веселая адекватная брокерша. Хозяева продавали старую квартиру, чтобы вложить деньги в новостройку. И торопились, ибо у них там тоже все дорожало. В общем, мы сговорились за $36 тыс., и, более того, спасибо брокерше, мне уступили. Правда, потом хотели передумать, но не передумали. Бог миловал…

Две недели – между залогом и подписанием договора – я жила в постоянном напряжении. Каждый телефонный звонок казался «убийцей» моей мечты. Основания для этого были веские: через неделю хозяину предлагали уже $39 тыс. Через две – продолжали звонить и сулили $45 тыс. Хлопчики, подправлявшие ремонт и мониторившие телефонные звонки в уже МОЕЙ квартире, называли цифру в $55 тыс.

Таково было последнее предложение покупателей на момент завершения ремонта. Въехав в гнездышко, я сменила номер телефона и таким образом избавилась от докучливых звонков. Но уже через полгода за соседнюю квартиру такой же площади давали $80 тыс. А последняя цена перед обвалом, по мнению знакомой брокерши, – $100 тыс.

Подчеркиваю – это не новое жилье. 30 с лишним лет назад построенная «чешка» на левом берегу Киева и на последнем этаже, с протекающей крышей, бороться с которой можно лишь средствами личной финансовой безопасности. Думаю, реальная цена моей недвижимости такая, за которую я ее успела купить. При всей любви к гнездышку, на $100 тыс. она никак не тянула.

Вся эта автобиографическая история рассказана здесь для большего контраста с тем, что будет изложено ниже. Моя подруга за риелторами не гонялась. Это они гонялись за ней. Звонили тридцать раз в день. Очень доброжелательные, уступчивые и услужливые. По ощущениям – голодные. Предлагали невероятные варианты и самые фантастические уступки.

С прекращением банковского кредитования, заморозкой депозитов и наступлением «черной полосы» по всем фронтам бизнеса, вдруг оказалось, что человек с $20 тыс. НАЛИЧНЫМИ – это офигенно привлекательный клиент. И находится в явном выигрыше по сравнению с тем, у которого на счету в банке лежит миллион долларов. А еще хуже – ежедневно обесценивающиеся 10 миллионов гривен.

Потому что он со своими миллионами может только сидеть и медитировать. Дескать, пройдет еще несколько месяцев, закончится срок моего депозита (или моратория на выдачу вкладов maid in Нацбанк) и я пойду за своими денежками.

Можно с большой долей уверенности сказать, что за денежками этот бедолага пойдет. Но потискать их, родимые, в руках – ему уже не представится возможным. Жестокая реальность бытия: во многих банках не выдают даже те вклады, срок которых истек. Северный пушной зверек закрадывается в нашу жизнь все полнее.

Но вернемся к подруге. Чувствуя себя королевой английской, легендой столичного рынка недвижимости, и диктатором условий, она, не спеша, перебирала, перещупывала и пересматривала дешевый сегмент жилья (около $40 тыс.), попутно размышляя о том, как трудно будет отдавать долги в условиях кризиса. Посему не торопилась покупать. И, что характерно, ее не торопили. Напротив, ей даже предлагали чаю. Лишь бы удержать покупателя.

А потом сдали нервы у хозяев гостинки, у которых, видимо, подошел крайний срок какого-то платежа. Они позвонили ей и предложили жилье за $20 тыс. Но здесь и сейчас. Подруга оформила сделку. Отдала доллары. Получила ключи. И до сих пор пьет в барах «Мартини» (на сэкономленные) за здравие кризиса.

И хотя она не жалеет о содеянном – квартира открывает перед ней «двери» столичной прописки – мысль о том, что, подождав месячишко, смогла бы взять эту же квартиру за «десятку», ее не оставляет.

Впрочем, жалеть ей не стоит. Сейчас самое сладкое время для покупок жилья. Дальше оно может обратно подорожать. Особенно новое. Не до того беспредела, который наблюдался последние два года. Но все-таки процентов на 10-20%. Почему? Дефицит всегда дорожает. А в условиях замораживания почти 90% новостроек в стране жилье, особенно комфортабельное, становится дефицитом.

Приведу банальный пример. Вторая моя подруга живет в новом доме на проспекте Григоренко. Рядом с ее многосекционным домом ударными темпами (в три смены) возводился целый микрорайон. Причем, в некоторых новостройках уже заканчивались отделочные работы. С недавних пор все стало. Стройки заморожены.

У строителей нет денег завершить объекты, у покупателей денег тоже нет, ибо они все вложили в котлован. Причем, не только заработанное, но и одолженное в банках под сумасшедшие проценты. Закон, принятый Верховной Радой, запретил выселять должников из ипотечных квартир, в которых они ПРОЖИВАЮТ. О тех, чьи квадратные метры «повисли в воздухе», случайно (или не случайно) забыли. А ведь этой категории новоселов еще хуже.

Они не могут поменять свою долю в недостроенном доме на квартиру. Продать тоже сложно – кто же купит безнадежность. Вместе с тем, встревоженные банки не только поднимают проценты по кредиту, засыпанному в котлован, но и начинают требовать отдать деньги сразу, пока цена на недострой не упала ниже уровня плинтуса.

Выходит, что, вложив год назад от $100 тыс. до $200 тыс. в строительство, люди остаются без квартиры, с долгами под дикие проценты, и с правом на будущую жилплощадь ценой почти в 1,5 раза меньше вложенного ими. При личном банкротстве, банк забирает у них «квартирный пай» и заставляет еще дополнительно покрыть разницу между подешевевшей «ценой залога» и суммой кредита с процентами. Вот это беднягам не повезло!

Кстати, на днях мне рассказали забавную историю про одного кадра, игравшего в инвестирование. В 2003-2004 гг. он вложил в строительство нескольких квартир (на стадии котлована) до сотни тысяч долларов.

В начале 2007-го квартиры были достроены. В некоторых из них он сделал отделку и прибрал за строителями, что даже по ценам «шабашников» было уже архидорого. В начале 2008 года умник выставил свои квартиры на продажу, дождавшись, как он считает максимальной цены. Две продал. Три осталось.

С лета квартиры стали продаваться плохо. Точнее, совсем не продаваться. Но он ждал. Не сбавлял. Осенью стало ясно, что старым ценам приходит конец. Инвестор засуетился. Но… Поздно. Весной нынешнего года, т.е. ровно год спустя с момента «выхода» его квартир на рынок недвижимости, их цена может сравняться с той, которую он затратил на строительство.

В связи с этим вспоминается старый одесский анекдот о публичном доме.

Рассказывает один приятель другому:
- Иду я, значит, по Дерибасовской. Вижу – вывеска: публичный дом. Захожу. А там две двери. На одной написано "блондинки", на другой - "брюнетки". Ну, я к блондинкам. Захожу, а там снова две двери: "полненькие" и "худенькие". Ну, я – к полненьким. И там две двери: "платно" и "бесплатно".
- Ну, и куда вы пошли?
- Конечно, туда, где "бесплатно".
- И что?
- Ничего. Вышел опять на Дерибасовскую.

Галина Акимова