Квартира писателя Павла Загребельного похожа на притон, по словам его сына

Михаил Загребельный утверждает, что Сейчас пятикомнатная квартира отца — просто притон какой-то, мать не разрешает ему издавать книги отца, а сестра хочет посадить в тюрьму

 — Михаил Павлович, вашего отца, Павла Загребельного, при жизни называли классиком украинской литературы, его романы запоем читали, покупали на черном рынке за большие деньги. Почему после его смерти произведения не переиздаются? Вам не кажется, что современное поколение его может попросту забыть?

— Знаете, моя нынешняя личная ситуация схожа с тем, что переживал в свое время Гамлет. Отец умер три года назад, его романы действительно не переиздавались. Хотя из Москвы приезжали, предлагали экранизацию по одному из его романов сделать. В одном украинском издательстве хотели выпустить полное академическое собрание отцовских произведений. Но так вышло, что кроме меня есть еще два собственника авторских прав: моя сестра и мать. Так вот они, по непонятным мне причинам, не дают на это добра. За несколько месяцев до смерти папа подписал контракт с издательством. Все, что требовалось от наследников, чтобы его книги продолжали выходить после его смерти — продлить контракт.

— Неужели отец не оставил после себя завещания?

— Я в глаза его не видел. Хотя, по словам мамы, завещание есть, но оно не было заверено нотариусом. В нем, как она уверяет, написано, что всем должна распоряжаться она. При жизни папы у нас были нормальные отношения. Хотя мама много раз меня предупреждала: «Только бы в будущем вы не поссорились с сестрой». Я не понимал, что она имела в виду. Но, наверное, она уже тогда знала, что произойдет такая ситуация.

Вслед за авторскими правами у нас возникла дележка папиной киевской квартиры. С прошлого года мать с сестрой регулярно пишут на меня заявления в милицию, в дачный кооператив «Конча-Заспа», где живет мама, в первую нотариальную контору, там начали оформлять завещания. Мне постоянно угрожают прокуратурой, тюрьмой... Они написали, что я после смерти отца не пускаю мать в квартиру. И чтобы доказать, что я не живу там с 1996 года, мне пришлось выписаться оттуда. Так что по сути, родные выгнали меня из квартиры. Хорошо, что у жены есть свое жилье, но это ведь дико, когда у сына известного писателя, которому скоро исполнится 55 лет, до сих пор нет своего угла.

Сестра, которая утверждает, что это ее квартира, вышла замуж, давно живет в Москве. Но постоянно пишет письма, грозится посадить меня в тюрьму, говорит, что может в любой момент приехать и будет в ней жить. Хотя эта пятикомнатная квартира сейчас пустует. Недавно я туда зашел, и мне стало страшно. У входа увидел женские тапочки, раскладушку и недопитую бутылку водки — притон, в общем, какой-то.

— Вы преподавали в университете, занимались переводами с английского. Но гены все равно взяли свое — вы тоже стали писать...

— Страх и желание не опозорить фамилию меня всегда преследовали. Я написал много, но издать удалось только четыре документальные книги: биографию папы, Льва Троцкого, Эдуарда Лимонова и Сергея Параджанова.

— Михаил Павлович, коллеги вашего папы уверяли, что он был не только самым плодовитым украинским писателем, но и самым-самым богатым.

— Да, папа много писал и много зарабатывал. В год его гонораров набегало по 30—40 тысяч рублей, а то и больше. Я никогда эту бухгалтерию не видел, но помню, какими тиражами его книги издавались. И это была главная причина, почему многие его тогда не любили. Когда у нас с мамой еще были нормальные отношения, она показала фотографию, на ней отец стоит у стены, которая вся обклеена листочками. Это были анонимки, которые на него написали. И таких было очень много. Его обвиняли во всех смертных грехах. Однажды написали, что он так правдоподобно описал Султана в романе «Роксолана», потому что сам хорошо знал, что такое гарем.

— И это при том, что он всю жизнь прожил с одной женой.

— Да. У них с мамой были удивительные отношения. Если он покупал маме букет цветов, то он был самым огромным. У нее в советское время были очень дорогие украшения, которые ей дарил отец. Помню, она дружила с супругой Щербицкого, которая несколько раз просила у мамы напрокат украшения, чтобы блеснуть на званых ужинах.

— Еще говорили, что он никогда не экономил на деликатесах, а дома у вас красную икру ели ложками.

— Да, при СССР у нас дома всегда на столе были красная и черная икра. Папа очень любил виски. Хотя достать этот напиток в советское время было сложно, но он всегда доставал. Аперитив перед обедом для него было святое дело. Еще папа обожал готовить.

— Последние годы отец очень сильно болел. Вы как-то успели с ним попрощаться?

— Отец не был сентиментальным человеком. За несколько месяцев до его кончины я был с ним на томографии. Тогда, возвращаясь домой, в машине он мне сказал: «Зачем я так долго живу?» А умер он, как Горький — у него почти не осталось легких. Хотя мы не готовы были к его смерти. За пару дней до его кончины у мамы был юбилей, отец спустился со второго этажа, пригубил шампанского, посидел немного с гостями за столом. А через два дня на рассвете у него разорвался кровеносный сосуд.

ЭКОНОМИСТ И ПИСАТЕЛЬ

Имя: Михаил Загребельный
Родился: 15.12.1957 в Киеве (Украина)

Сын украинского писателя Павла Загребельного. С 1990 по 2009 годы работал консультантом в области экономики в комитете по медицинской промышленности. С 2009 года — занимается литературой. Выпустил четыре романа-биографии. Женат. Имеет приемного сына Родиона и дочь Богдану от брака с дочерью писателя Дмитра Павлычко.