Мошенники в столице незаконно завладели квартирой известного украинского композитора

Несмотря на то что милиция возбудила уголовное дело, а экспертизы показали, что документы новых владельцев жилья фальшивые, суд... встал на сторону мошенников

Композитор и педагог Яков Цегляр составил завещание еще за несколько лет до своей смерти. Трехкомнатную квартиру на улице Лютеранской в Печерском районе столицы музыкант завещал дочери, творческое наследие распорядился отдать ученикам. Составляя завещание, Яков Самойлович даже не мог подумать, что квартира... уже десять лет ему не принадлежит.

— Никому и в голову такое не приходило, — говорит друг покойного композитора и его семьи Вячеслав. — Яков Самойлович исправно оплачивал коммунальные услуги, у него были все документы: и договор купли-продажи, и свидетельство о праве собственности на квартиру. О том, что стал жертвой мошенников, композитор так и не узнал.

В 2008 году Яков Самойлович умер, не дожив полторы недели до своего 96-летия. И только через полгода, когда дочь музыканта Наталья вступила в права на наследство, мы узнали, что в квартиру Якова Самойловича пытаются проникнуть незнакомые люди. Это были отнюдь не воры. Вполне обеспеченная, самоуверенная женщина заявила, что квартира... принадлежит ей.
«Даю вам сто тысяч долларов — и вы уходите раз и навсегда»

— Поскольку дочь Якова Самойловича давно живет в Израиле, то в Украине ее интересы представляю я, — объясняет Вячеслав. — Поэтому и сигнализация, установленная в квартире композитора, была оформлена на мое имя. И вот однажды мне позвонил сотрудник охраны и спросил: «Вы что, продали жилье?» Удивленный, я ответил, что ничего не продавал. «Тут пришла какая-то женщина и назвалась хозяйкой, — охранник тоже был в недоумении. — Показала акт о праве собственности. Говорит, что квартиру купила».

Я, конечно, поехал на Лютеранскую. Там меня ждала женщина лет сорока. Мне она сказала то же, что и охраннику — дескать, купила квартиру еще в 2007 году. Причем не у Якова Самойловича, а у некой Тамары Магелан (имя и фамилия изменены. — Авт.) из Одессы. Я ничего не понимал: как какая-то Тамара могла продать квартиру, которая принадлежала Цегляру? «Я не знаю никакого Цегляра, — нервно передернула плечами женщина. — Я хочу, чтобы вы открыли мне двери!»

Мы начали разбираться. Вместе с дочкой Якова Самойловича, которая срочно приехала в Киев, выяснили, кто же такая Тамара Магелан. Оказалось, что это 65-летняя пенсионерка из райцентра Рени Одесской области. Судя по документам, еще в далеком 1997 году Яков Самойлович якобы продал ей квартиру. На первый взгляд, все выглядело вполне официально, договор купли-продажи был заверен брокерами.

Однако сразу отмечу один важный момент — у Якова Самойловича по сей день сохранились документы, которые при продаже жилья он обязательно должен был бы отдать. Ведь в свое время композитор тоже купил эту квартиру, и у него остался договор купли-продажи. И если бы он надумал кому-то продавать жилплощадь, он отдал бы оригинал этого договора нотариусу. Но договор до сих пор хранится у нас в сейфе!

Родные Якова Цегляра решили на этом не останавливаться и разыскали Тамару Магелан. Тут их ждала еще одна неожиданность. Оказалось, что женщина... понятия не имела о том, что на протяжении десяти лет владела квартирой в центре Киева.

— Пенсионерка никак не ожидала гостей из Киева, — качает головой Вячеслав. — «Помилуйте, какая квартира? — воскликнула она. — Да еще и в центре столицы! Как я могла купить жилье в Киеве, если здесь, в селе, еле-еле свожу концы с концами?» Кое-что прояснилось, когда пенсионерка вспомнила, что именно в 1997 году (как раз, когда Яков Самойлович якобы заключил с ней сделку) она потеряла паспорт. Тамара Магелан, как и полагается, сразу написала заявление в милицию, и вскоре ей выдали новый паспорт. А аферисты, судя по всему, воспользовались утерянным документом.

Друзья композитора подозревают, что все произошло по известной схеме: скорее всего, мошенники вклеили в паспорт Тамары Магелан фотографию своего подставного лица и от имени пенсионерки якобы заключили сделку с Яковом Цегляром. Точки над «i» могла бы расставить новая владелица квартиры, но...

— Мы принесли Валентине (так зовут новую хозяйку) фотографию Тамары Магелан, — рассказывает Вячеслав. — Было интересно, узнает она ее или нет. Но женщина замялась, заметно разнервничалась и сказала, что... не помнит, кто приходил на сделку. «Но вы же заключали договор сравнительно недавно! — не сдавались мы. — Как вы можете не помнить?» «Сто тысяч долларов! — неожиданно заявила Валентина. — Я даю вам эти деньги — и вы уходите раз и навсегда. Договорились?»

Дочка Якова Самойловича, конечно же, на такой вариант не согласилась. Ей была дорога квартира отца. Мы написали заявление в милицию. Однако получили... отказ в возбуждении уголовного дела — дескать, это гражданско-правовой спор, который должен решаться в суде. А когда дочка композитора в очередной раз пришла в райотдел милиции, ей неожиданно перезвонил охранник дома на Лютеранской: «В вашей квартире срезают двери! Приезжайте быстрее!» Мы тут же приехали, но было поздно — двери уже срезали. Это сделала новая хозяйка со своей мамой и каким-то мужчиной. Поняв, что они не остановятся, мы подали в суд и начали добиваться, чтобы на квартиру наложили арест.

«В чем вы пытаетесь меня обвинить? И не стыдно? Я такая же жертва, как и вы»

Вскоре в суде выяснились интересные факты. Когда судьи начали изучать договор купли-продажи, который якобы заключали покойный композитор и Тамара Магелан из Одесской области, оказалось, что документ — сплошная фальшивка. Даже данные паспорта Якова Цегляра в договоре были указаны неправильно: ни номер паспорта, ни серия, ни дата выдачи документа не соответствовали оригиналу.

— Видимо, аферисты, узнав, что в квартире проживает некий Яков Самойлович Цегляр, посчитали, что этой краткой информации вполне достаточно, — говорит Вячеслав. — Вот они и решили, как говорится, не утруждать себя и остальные данные просто придумали. То же самое с подписями на договоре купли-продажи. Не найдя образца подписи Якова Самойловича, мошенники просто написали в документе: «Цегляр». Почерк не имеет ничего общего с подписью покойного. Не надо быть экспертом, чтобы это понять.

Тем временем я нашел брокеров, которые якобы присутствовали при заключении сделки. Но и здесь обнаружился обман. Оказалось, что эти люди на момент заключения договора уже несколько лет не работали в агентстве недвижимости. В суде они заявили, что подписи в документе не ставили. Позже это подтвердила почерковедческая экспертиза.

Всячески открещивается от злополучной сделки и агентство недвижимости.

— На договоре купли-продажи стоят даже не наши печати! — заверил директор агентства Виктор Видута. — Это очевидная подделка. Не говоря уже о том, что брокеры, фамилии которых указаны в тексте, на тот момент действительно у нас уже не работали.

— Еще одним доказательством того, что сделка от начала до конца фальшивая, стал ответ Киевской универсальной биржи, где якобы регистрировался договор, — говорит Вячеслав. — В официальном ответе сказано, что под этим номером была зарегистрирована совершенно другая сделка — в Голосеевском районе Киева. Ни фамилия Цегляр, ни квартира на Лютеранской в ней вообще не фигурируют.

— А что говорила в суде нынешняя владелица квартиры? — интересуюсь.

— Конечно, Валентина настаивала, что является добросовестным покупателем. «Разве я виновата? — возмущалась. — Я ведь, как и вы, стала жертвой мошенников!» Но после того как она предложила Наташе сто тысяч долларов, чтобы та «все забыла», я не могу ей верить. Настораживает еще и то, что женщина, глядя на фотографию Тамары Магелан, в упор не может вспомнить, с ней она заключала сделку или нет.

С тех пор Валентина на все наши вопросы говорила: «Не помню». Или, вместо того, чтобы отвечать, взрывалась: «В чем вы пытаетесь меня обвинить? И не стыдно?!» Кстати, после того, как Тамара Магелан дала показания милиции, в райцентр Рени приехала Валентина и усердно разыскивала свидетельницу. Закончилось тем, что пенсионерка обратилась в милицию с просьбой «защитить от Валентины, которая ее преследует».

«Незадолго до смерти композитор признался, что чувствует за собой слежку»

Добиться возбуждения уголовного дела родным композитора удалось только спустя два года. Еще несколько месяцев ушло на то, чтобы уговорить следователя назначить почерковедческую экспертизу. Исследовав подпись на договоре купли-продажи и почерк покойного Якова Цегляра, эксперты пришли к выводу, что музыкант не расписывался в документе.

— Печерский районный суд признал договор между Яковом Самойловичем и одесситкой Тамарой Магелан недействительным, — рассказывает Вячеслав. — Но при этом договор между Магелан и новой владелицей жилья Валентиной... не отменил! И для нас получился замкнутый круг: первый договор вроде бы отменили, но Валентина осталась законной владелицей квартиры. При таких обстоятельствах дочка Цегляра никак не смогла бы вернуть жилье. Поэтому мы подали апелляцию с просьбой частично признать, а частично отменить решение суда первой инстанции. Иначе говоря, просили суд признать и второй договор незаконным.

Решение апелляционного суда удивило всех. Несмотря на неопровержимые доказательства того, что квартиру у родных Якова Цегляра отобрали мошенники, Апелляционный суд Киева признал сделку между композитором и одесской пенсионеркой... действительной. Соответственно и договор Тамары Магелан с Валентиной никто не отменил.

— Этого не понял никто, — сокрушается Вячеслав. — Как можно признать сделку действительной, если каждая подпись в ней — поддельная? Заключения почерковедческой экспертизы на тот момент еще не было, но и брокеры, и директор агентства недвижимости, и Тамара Магелан сказали, что слышат о сделке впервые в жизни. А директор агентства вообще заявил, что аферисты подделали его печать, и предъявил доказательства.

Сейчас мы подали кассационную жалобу в Высший специализированный суд. Нас спасло уголовное дело. Пока идет следствие, квартира находится под арестом и Валентина не может ее продать. Уверен, если бы у нее была возможность, она сразу это сделала бы. И тогда мы точно никому ничего не доказали бы. А пока надежда еще есть, хоть и небольшая.

Пытаясь поторопить следствие, Вячеслав Генрихович написал десятки жалоб в прокуратуру. Помочь родственникам Якова Цегляра вызвались даже народные депутаты. Но и их официальные обращения не сдвинули дело с мертвой точки.

— За это время я узнал еще один любопытный факт, — говорит Вячеслав. — Однажды меня вызвал следователь из киевского главка милиции и сообщил, что нынешняя хозяйка Валентина «засветилась» еще в одной афере в Соломенском районе Киева. Там мошенники отобрали у семьи дом. Но только по тому делу проходит не сама Валентина, а ее мать. Даже не подозревая, Яков Самойлович стал жертвой преступной группировки. Видимо, аферисты не рассчитывали, что у композитора окажутся такие настойчивые наследники.

Между тем в милиции заверили, что дело не стоит на месте.

— Идет расследование, — сообщила пресс-офицер Печерского райотдела милиции Наталья Стеценко. — Уже провели почерковедческую экспертизу, которая подтвердила, что покойный композитор не продавал свою квартиру. Но следствие — это не такой быстрый процесс, как хотелось бы пострадавшим. На все нужно время.

Журналисты попытались связаться с новой владелицей квартиры, но Валентина не пожелала общаться — услышав, что звонят из газеты, просто бросила трубку. Не удалось с ней поговорить и нашим коллегам с телеканала ICTV — женщина в прямом смысле убежала от телекамер. Тем временем родные композитора продолжают надеяться, что Высший специализированный суд обратит внимание на очевидные факты.

— Забрать вещи Якова Самойловича нам так и не дали, — сетует Вячеслав. — Надеюсь, Валентина, которая все же пожила там некоторое время, их не выбросила. В квартире остался даже рояль, принадлежащий Союзу композиторов. И дорогие Якову Самойловичу пластинки, афиши, фотографии... Кое-что мы успели передать в музей имени Вернадского. Кстати, знаете, почему квартира композитора на сигнализации? Он сам меня об этом попросил за несколько лет до смерти.

«Славик, что-то мне неспокойно, — признался. — Такое ощущение, что кто-то бывает в моей квартире, пока меня нет». «Да что вы выдумываете, — не поверил я. — Может, показалось?» «Нет, здесь точно кто-то был, — настаивал пенсионер. — Я же вижу — вещи не на своих местах». Я тогда не придал этому значения. Зря. Не исключено, что аферисты действительно там были, искали документы на квартиру. А когда не нашли, нарисовали эти документы сами. Ход рискованный, но, как видите, сработал.